Долг платежом красен - Страница 42

Обсудив эту идею со всех сторон с Арни, мы развили бурную деятельность. Были вызваны управляющий замком, старосты деревень, их уведомили о предстоящих работах.

Следующие две недели были посвящены сооружению полосы препятствий. Кроме крестьян на их сооружении работала вся команда. Даже новички, хоть и дети, были задействованы. Кэран, которого отец отпустил с нами, целую неделю кривился недовольно.

— Как ты можешь?! Нам не пристало работать как крестьяне! — возмущался он.

— Ну да, ну да. Не царское это дело, работать. Цари все только жрут, да срут, да на слуг покрикивают, — смеялся я, продолжая воплощать свои планы в жизнь.

Поскучав, бродя кругами вокруг меня с недельку, плюнув на положено-неположено, он уже весело бегал и пытался мешать, под видом помогания. Я также запряг сестер и братьев, хоть они и сопротивлялись. Чем больше знаешь и умеешь, тем легче жить. Толку с них было, как с козла молока, но, тем не менее, общее представление, что и как делается, у них должно было сложиться.

Полоса препятствий получилась даже лучше, чем я планировал — в процессе создания вспомнилось много дополнительных идей. Тут были и бревно на метровой высоте, и дорожка из камней, расположенных друг от друга на полметра. Так же мы соорудили трехметровую лестницу со спуском по веревке с узелками, и еще много того, что я смог вспомнить из своего детства и соревнований в пионерских лагерях. Еще несколько дней ушло на обкатку полосы, создание и подборку призов.

Из наших старых нарядов были сшиты несколько платьев для девочки, девушки и взрослой женщины. Похожий набор был сшит и для мужского контингента. Это все предполагалось выставить в качестве призов. Так же предполагалось представить кое-что из домашней утвари, обувь, швейные принадлежности, украшения для девушек и парней, пакетики конфет и печенья для детей и много еще чего.

Всяческие слухи о предстоящем празднике мы начали распускать еще за неделю до намеченного срока. Расхвалили подарки, но не уточняли, кому и за что. О бесплатном вине слушок пустили. Вино, конечно, мы собирались наливать, но как в церкви на причастии, по чуть-чуть. Заманилово надежное. Любит народ на дурнячка выпить, так почему бы не поднести? Дозу то никто не оговаривает. Приманка сработала по полной. Народ даже кружки с собой поприносил. Когда объявили, что вино будет после мероприятия, все дружно скисли, но как говорится, поздно батенька, поздно. Их уже рассаживали по трибунам. Пока шел процесс разгонки и укладки народа по местам, парни из команды вовсю наяривали:

…Надо, надо, надо нам ребята
Жизнь красивую прожить.
Надо что-то важное ребята,
В этой жизни совершить.
Сама собою жизнь, ведь не построиться,
Вода под камушек не потечет…

Первым потоком по полосе прошли я с сестрами и братьями. Еле сподвиг их на это, неделю уговаривал. Видишь ли не могут они перед подданными так унижаться… Пока уговаривал, все молоко бегал пить, говоря себе, что это мне за вредность полагается. Пока они со мной на полосу не вышли, я все сомневался в успехе. Тем не менее, все препятствия родственнички прошли замечательно. Даже на публику не особо внимание обращали, сказывался опыт выступлений в трактире.

Затем прошли наши парни из команды и тоже не посрамили. Хлопали нам всем от души, и, похоже, уже никто не жалел, что пришел. Дальше следовало то, ради чего все это задумывалось.

Несколько наших парней медленно по кругу пронесли самые лучшие подарки, чтобы все смогли их лучше рассмотреть.

— Все, что вы сейчас видели, сможете получить, если выиграете, пройдя полосу препятствий. Победитель может выбрать из многообразия подарков, то, что ему больше понравиться. Пожилым и детям полагался сопровождающий и страхующий, — громко сообщил я, показывая рукой на расставленные на столах в качестве подарков, многочисленные предметы, могущие пригодится в хозяйстве: ножи, косы, лопаты, посуда, одежда, обувь…

На стадионе воцарилась тишина. Все молча переглядывались, но никто не решался выйти. Я испугался, что моя задумка потерпела неудачу.

Но вдруг на площадку с призами вышла сухонькая и маленькая бабуля.

— Пойду я… это… бегать. Хочу молодость вспомнить. Только быстро не получиться, годы уже не те, — хихикнула бабуся.

С одной стороны, это было прекрасно, что нашелся хоть один доброволец, но с другой стороны, было страшновато за старушку, не развалилась бы по дороге. Народ зашумел. С разных сторон слышался то смех, то какие-то рекомендации, не все из них были приличными. Пока бабуля не передумала, я махнул Сэму, чтоб хватал ее и тащил на полосу.

И они побежали… Бабуля, прыгая с камня на камень и держась за руку Сэма, как я и опасался, промахнулась и начала падать. Уж каким образом наш самый высокий парень умудрился не удержать старушку, осталось для нас загадкой, но в итоге их маханий руками и ногами, вырисовалась любопытная композиция. Сэм лежит на земле с выпученными глазами, то ли от испуга за бабулю, или она воздух из него выбила, падая; на его груди, как на лавочке, сидит этот божий одуванчик, и даже руки на колени положила.

Ахнув, народ на минуту замер, а затем смех, прозвучавший с трибун, наверняка можно было услышать даже в замке.

— Эй, Марта! Ты явно промахнулась. Надо было не садиться, а сверху ложиться. Хотя и сидя можно, если по-другому пересядешь, — заорали с трибун.

— А ну покажи ему, что такое ветераны, — заорали с другой стороны.

Двое наших парней рванули к бабуле с Сэмом. Один, чтоб Сэма оттаскивать, другой подхватил бабулю и потащил на полосу. И, что самое удивительное, божий одуванчик даже не сопротивлялся.